Выдающиеся вокалисты прошлого ЛУИДЖИ АЛЬВА     В третьей четверти ХХ века было немного певцов - не говоря уже о тенорах - кто мог сравниться в безупречной вокальной элегантности с Луиджи Альвой, настоящим специалистом в области исполнения музыки Моцарта и Россини, чьи многочисленные записи до сих пор являются стандартом в таких ролях, как Альмавива ("Севильский цирюльник"), Дон Оттавио ("Дон Жуан") или Фентон ("Фальстаф"). Альва сейчас преподаёт в Вокальной академии Ла Скала в Милане. Обозреватель Сильвия Лураги встретилась с ним в феврале 2001 года в кафе поблизости от Ла Скала, и задала интересовавшие её вопросы. - Давайте начнём с ваших связей с Японией? - Где-то в семидесятые годы я отправился в Японию с Дойче опер, по случаю открытия выставки Осака-Экспо. Мы давали "Фальстафа" и "Кози", обе - с Лорином Маазелем. Конечно, в турне входили многие певцы из разных стран - потому однажды один человек из звукозаписывающей компании предложил нам записать подборку популярных песен из наших стран. Я выбрал неаполитанскую песню 'Oh Mari, oh Mari'. Но когда я спел первый куплет, мене попросили спеть второй… по-японски: они дали мне перевод, а кто-то написал транскрипцию, используя испанские эквиваленты японских созвучий… Так что я действительно пел по-японски! - Вы родом из Перу - и тем не менее, выбрали итальянскую песню, когда вас попросили спеть нечто типичное для родной страны…. - Я переехал в Италию в 1953 году; я сохраняю очень близкие связи с Перу, но я так же считаю себя и итальянцем. - Расскажите, как начиналась ваша карьера. - Я начал петь на перуанском радио. В 1950 я встретил Антона Гуадано, кто предложил мне спеть Беппо в "Паяцах". Но моим оперным дебютом в 1951 году стал Альфред в "Травиате", в оперном театре Лимы. В 1952 году я принял участие в выборе тенора для фильма "Великий Карузо", вместе с Марио Ланца. Первым призом было направление на учёбу в Академию Ла Скала. Я не выиграл, но решил переехать в Италию, чтобы заниматься с маэстро Гирардини. В 1954 году я был назван в числе певцов, выбранных для постановки "Травиаты". После второго спектакля Джулио Конфалонери, кто был тогда директором Академии Ла Скала, подошёл ко мне и сказал, что я принят: так что так или иначе, я всё равно закончил Академию. - Как долго вы там проучились? - В 1955 году я был выбран для открытия сезона в Пиккола Скала - маленький театр, где до 1983 года давалась камерная опера - и пел "Тайный брак" Чимарозы с Джульеттой Симионато и Габриэллой Шютти. После премьеры 12 декабря, Джулини сказал мне, что хотел бы, чтобы я пел в постановке "Севильского" в Скала с Марией Каллас. - Линдор в "Севильском" и Дон Оттавио в "Дон Джованни" - это две роли, в которых вы наиболее прославились… - Но я пел ещё Доницетти, и довольно много! "Любовный напиток", "Дон Паскуале" и "Дочь полка" - как на французском, так и на итальянском… - А "Лючию" вы пели? - Однажды я пел Фентона в Мадриде. И в один прекрасный день меня попросили спеть этим же вечером роль Артуро (камердинера Лючии), поскольку певец, который должен был петь эту партию, внезапно заболел (а Эдгара пел Альфредо Краус). Я согласился, но попросил, чтобы никаких специальных объявлений перед началом спектакля не давали. Таким образом, публика была изрядно удивлена, увидев меня на сцене! И это остаётся моим единственным опытом в "Лючии". - Вы сказали, что пели Фентона в "Фальстафе". Вам нравится эта роль? - Нравится, и очень - в особенности потому, что я дебютировал в прекрасной постановке Дзеффирелли в Ковент Гарден: он один из любимейших мной режиссёров, мы сделали вместе восемнадцать постановок. - А вообще, бывали ли у вас проблемы с режиссёрами? - Да в общем-то, нет: мне всегда удавалось найти с ними общий язык. Иногда мы в чём-то не соглашались: я помню постановку "Дон Жуана" в Берлине, где режиссёр Нолте имел довольно странное представление о том, в какое время суток всё происходит. К примеру, Джованни пытался овладеть Донной Анной вечерком, хотя в своей арии она конкретно указывает: 'era gia alquanto avanzata la notte' - соответственно, действие происходило где-то в районе двух часов ночи! Я пытался спорить с Нолте насчёт времени, но… Позже я узнал, что он написал целую статью в защиту своей точки зрения. - Вы можете назвать свою любимую роль? - Неморино в "Любовном напитке". - То есть, драматические роли вы не любите?.. - Где-то в районе 1965 года меня попросили спеть Вертера в Турине. Эта партия довольно сильно отличалась от тех, с которыми я был уже хорошо знаком - таким образом, я попросил пару недель на ознакомление с партитурой - и принял предложение. Я спел пять спектаклей в постановке Кривелли; дирижировал Дерво, а Шарлоттой была Аннарита Рота. У нас были восхитительные рецензии, но с тех пор никто и никогда не спрашивал меня, хотелось бы мне спеть Вертера вновь или нет. - В каких других французских ролях вам довелось выступать? - Никиас в "Таис", с Вирджинией Дзеани - то была постановка Дзеффирелли; Гонзальве в "Испанский час" Равеля; Зибеля в "Фаусте". - После многих лет вы вновь вернулись в Академию Ла Скала, но уже в качестве профессора. Не могли бы вы немного рассказать о вашей нынешней деятельности? - Я люблю преподавать; кроме того, я также давал и мастер-классы. Особенно интересным я нахожу поиск различных аспектов интерпретации; путь к тому, чтобы сделать персонаж частью характера какой-то определённой личности. Это достигается, конечно, не только техникой пения, но артикуляцией и фразировкой. - Вы сказали, что поддерживаете близкие отношения с Перу. В чём это конкретно выражается? - Я основал ассоциацию "Pro Lirica", полностью основанную на частных пожертвованиях; фонд занимается организацией оперных сезонов. Нынешний год, например, будет посвящён Верди: мы откроем его "Реквиемом", затем последует перуанская премьера "Фальстафа", "Травиата", "Альзира". Это очень важно для Перу. А закончится сезон "Аидой" на открытом воздухе. © Silvia Luraghi, 2001 © Кирилл Веселаго, перевод. восслушать! На главную страницу